Мэрион Зиммер Брэдли

Смерть среди звезд

Конечно, прежде, чем я была допущена на звездолет, со мной говорили на эту тему. Во всем западном секторе Галактики отыщется немного правил, более строгих, чем правила, требующие перевозить пассажиров гуманоидных и негуманоидных рас раздельно, и маленький капитан «Весты» — он был той же земной расы, что и я (но родом с Герды) — высокомерно красовавшийся в черной кожаной форме императорского торгового флота — что-то мямлил об этом, как бы желая продемонстрировать свое уважение космическим законам.

— Видите ли, мисс Варгас, — объяснял он, ни разу не усомнившись, желаю ли я слушать его, — наше судно, строго говоря, вообще не является пассажирским. Наш чартерный рейс заключается в транспортировке грузов. Но согласно условиям нашего контракта мы обязаны перевозить случайных пассажиров, с наиболее отдаленных планет, где отсутствует регулярное пассажирское сообщение. Нашими правилами не допускается дискриминация, а на данный рейс место зарезервировал терадианин.

Он сделал паузу и снова завел свое:

— Видите ли, у нас есть только одна пассажирская каюта. Мы грузовое судно и не допустим ни малейшей дискриминации между нашими пассажирами. — Он выглядел расстроенным этим. К сожалению, мне уже встречалось подобное отношение. Некоторые терадиане не хотели лететь на одном корабле с негуманоидами, даже если они были изолированы на разных концах судна.

Я понимала его затруднения лучше, чем он мог предположить. Терадиане путешествуют крайне редко. Никому бы и в голову не пришло, что Хаалфордхен, терадианин из Самарры, обитавший на покинутой планете Денеба в течение восемнадцати ее годовых циклов, решит выбрать этот рейс для того, чтобы вернуться в свой родной мир. А у меня как раз выбора-то и не было; мне нужно было добраться до планеты Империи — любой планеты — где я смогла бы пересесть на звездолет до Терры. Из-за войны, которая вот-вот должна была вспыхнуть в секторе Проциона, мне нужно было вернуться домой до того, как все способы сообщения прервутся. В противном случае — кто поручится, что галактическая война не будет такой же продолжительной, как и предыдущая, то есть не продлится восемьсот лет. Мне не следовало бы тревожиться о том, чтобы вернуться домой, если бы было восстановлено регулярное сообщение.

«Веста» могла бы помочь мне выбраться из южного сектора, поскольку летела на Самарру — Сириус-7, откуда до Солнечной системы и Земли было буквально рукой подать. Впрочем, все еще могло сорваться. Законы о сегрегации строгие, законы против дискриминации еще строже, а терадианин имел преимущество, поскольку заранее заказал место.

Капитан «Весты» не мог отказать терадианину в проезде, даже если бы полсотни женщин земной расы пришлось бы оставить на базе Денеба-4. А разделить каюту с терадианином было абсолютно невообразимым поступком с этических, нравственных и социальных позиций. Хаалфордхен был негуманоидом-телепатом; даже обычные чувства негуманоидов развиты гораздо сильнее, чем у гуманоидов-телепатов. Ну а про негуманоида-телепата и говорить не приходится…

Но был ли у нее выбор?

Мы могли бы поместить вас в одну из кают экипажа, — произнес капитан и его тон выражал как-бы колебания. Он сделал мучительную паузу, и взглянул на меня.

Я прикусила губу. Это было бы еще хуже.

— Я понимаю так, — произнесла я с расстановкой, — что этот терадианин Хаалфордхен предлагает мне разделить его каюту.

— Вы правы, но, мисс Варгас…

Я решилась.

— Я согласна, — произнесла я. — Это наилучший выход из положения. — Видя его позеленевшее лицо, я почти отказалась от своего решения. Ведь оно могло стать причиной межпланетного скандала. Женщина с Земли и терадианин-негуманоид провели вместе сорок дней в космосе, в одной каюте!

Терадианин, хотя внешне являлся мужчиной, не обладал ничем, что можно было назвать признаками пола. Но проблема состояла даже не в этом. Негуманоидам было строго запрещено смешение с расой людей. Земные обычаи и запреты были обязательны и я твердо решила, что время от времени следует посещать Землю, хоть эта планета и стала для меня слишком жаркой.

Все-таки, говорила я себе, Галактика велика, и условия не бывают нормальными везде и всегда, и разница бывает значительной. Я подписала чек на солидную сумму в качестве оплаты за проезд и сделала распоряжение относительно отправки и погрузки небольшого багажа, который я могла взять с собой.

Меня по-прежнему не покидало тяжелое чувство, когда я на следующий день взошла на борт звездолета — настолько тяжелое, что я попробовала укрепить свой дух, создав в каюте минимальный уют. К счастью, терадиане дышат кислородом, и я знала, что относительно состава дыхательной смеси сложностей не будет, и в каюте будет поддерживаться достаточное для меня давление воздуха.

Терадиане были негуманоидами второго типа, а это значило, что ускорение гиперпространственного звездолета введет моего спутника в состояние полной прострации, если только он не примет особый препарат. И действительно, почти все время полета он провел без сознания в своем гамаке. Единственная каюта находилась довольно далеко от носовой части корабля. Она имела форму шаровидного гнездышка и была достаточно уютной. Стены сферы были изнутри выложены мягкой пеной, чтобы пассажиры не набили себе шишек во время передвижений, когда наступит невесомость, а меблировка каюты была изготовлена с учетом того, чтобы им не вышибло мозги при ударе о твердые поверхности. Внутри сферы было три гамака, уютных колыбели, на вращающемся центральном стержне — во время старта пассажир лежал в них, в ударно-гасящей пене и с дыхательным аппаратом Гаренсена, и мог спать в безопасности. Я увидела пару встроенных отделений с маркировкой «Багаж» и немедленно перенесла кое-что из своих мелочей в один из них, закрыла дверцу и тщательно завернула болты.

Я облазила всю каюту, чтобы ознакомиться с нею раньше, чем явится мой необычный сосед по каюте.

Ширина каюты в поперечнике составляла около четырнадцати футов. Кольцевидный люк-диафрагма открывался из узкого коридора в грузовой отсек и каюты экипажа, а второй люк вел в помещение, выполнявшее роль ванной комнаты. Впервые попадающие на звездолет обычно бывают несколько шокированы видом устройств гигиенического назначения. Но если им понадобится удовлетворить свои естественные потребности в невесомости, они поймут, что без этих устройств им не обойтись.

Я шесть раз пересекла Галактику, провела в космосе много месяцев и поднаторела в пользовании ими — я могла бы даже помыть лицо в невесомости и не захлебнуться. Фокус состоит в том, чтобы воспользоваться губкой и всасыванием. Но вообще-то говоря, я отлично понимала, почему члены экипажа в полете обычно выглядели несколько неряшливо.

Я вытянулась на мягкой набивке каюты и ожидала с нарастающей тревогой появления негуманоида.

К счастью, оно не продлилось долго, диафрагма люка расширилась и в него просунулась странная, суженная сверху физиономия.

— Варгас мисс Хелен, — услыхала я негромкий свистящий голос терадианина.

— Да, это мое имя, — быстро отреагировала я, встала и добавила, хотя в этом и не было особой нужды. — А вы, наверное, Хаалфордхен?

— Такая у меня идентификация, — подтвердил чужак, и вслед треугольной головы в отверстии люка показалось длинное, тонкое, странно сложенное тело.

— Очень рад, Варгас мисс, разделить помещение по необходимости.

— Для вас, может и радость, — заносчиво сказала я. — Все мы предпочли бы оказаться дома прежде, чем начнется война.

— Война может быть предотвращена, я имею все надежды, — сказал нечеловек. Он вполне понятно изъяснялся на Галактик Стандарт, но его фразы были лишены интонаций. Голосовые связки терадиан расположены во внутренней паре губ, и потому их голоса кажутся свистящими и лишенными выражения.

— Вы еще знаете, Варгас мисс, они могли вышвырнуть меня с этого корабля, чтобы отдать комнату подданному Империи, если бы вы милостиво не согласились разделить ее со мной.